Неточные совпадения
Чичиков начал как-то очень отдаленно, коснулся вообще всего русского
государства и отозвался с большою похвалою об его пространстве, сказал, что даже самая древняя римская монархия не была так
велика, и иностранцы справедливо удивляются…
— Это, конечно, главная линия раскола, — продолжал Радеев еще более певуче и мягко. — Но намечается и еще одна, тоже полезная: заметны юноши, которые учатся рассуждать не только лишь о печалях народа, а и о судьбах российского
государства, о
Великом сибирском пути к Тихому океану и о прочем, столь же интересном.
Простыми глазами сразу увидишь, что находишься по преимуществу в земледельческом
государстве и что недаром рука богдыхана касается однажды в год плуга как главного,
великого деятеля страны: всякая вещь обдуманно, не как-нибудь, применена к делу; все обработано, окончено; не увидишь кучки соломы, небрежно и не у места брошенной, нет упадшего плетня и блуждающей среди посевов козы или коровы; не валяется нигде оставленное без умысла и бесполезно гниющее бревно или какой-нибудь подобный годный в дело предмет.
Великая культура Греции была связана с маленьким
государством.
Мнение славянофилов о безгосударственности русского народа требует больших корректоров, так как оно слишком не согласуется с русской историей, с фактом создания
великого русского
государства.
Германия была наиболее
велика и была вершиной европейской культуры не тогда, когда она была империей Бисмарка, а когда состояла из небольших
государств.
Великие жертвы понес русский народ для создания русского
государства, много крови пролил, но сам остался безвластным в своем необъятном
государстве.
Великий духовный подъем, выразившийся в польском мессианизме, произошел уже после гибели польского
государства.
Можно установить три идеи: мировая империя (Римская империя, империя Карла
Великого, империя Наполеона), множество суверенных наций
государств, стремящихся к состоянию равновесия; мировая федерация свободных наций, отказавшихся от суверенитета и согласных подчиниться мировой организации.
Русское
государство давно уже признано
великой державой, с которой должны считаться все
государства мира и которая играет видную роль в международной политике.
— Совершенно обратно изволите понимать! — строго проговорил отец Паисий, — не церковь обращается в
государство, поймите это. То Рим и его мечта. То третье диаволово искушение! А, напротив,
государство обращается в церковь, восходит до церкви и становится церковью на всей земле, что совершенно уже противоположно и ультрамонтанству, и Риму, и вашему толкованию, и есть лишь
великое предназначение православия на земле. От Востока звезда сия воссияет.
Нельзя же двум
великим историческим личностям, двум поседелым деятелям всей западной истории, представителям двух миров, двух традиций, двух начал —
государства и личной свободы, нельзя же им не остановить, не сокрушить третью личность, немую, без знамени, без имени, являющуюся так не вовремя с веревкой рабства на шее и грубо толкающуюся в двери Европы и в двери истории с наглым притязанием на Византию, с одной ногой на Германии, с другой — на Тихом океане.
Католическое обличье легенды мне представлялось второстепенным. «
Великий Инквизитор» — мировое начало, принимающее самые разнообразные формы, по видимости самые противоположные — католичества и авторитарной религии вообще, коммунизма и тоталитарного
государства.
Русские очень много получили от германской духовной культуры, особенно от ее
великой философии, но германское
государство есть исторический враг России.
Церковь была подчинена
государству не только со времен Петра
Великого, но и в Московской России.
Религиозное разграничение языческого
государства и христианской церкви, принуждения и свободы, закона и благодати есть
великая историческая задача, и выполнение ее столь же провиденциально, как некогда было провиденциально соединение церкви и
государства, взаимопроникновение новозаветной благодати и ветхозаветноязыческого закона.
Великая правда этого соединения была в том, что языческое
государство признало благодатную силу христианской церкви, христианская же церковь еще раньше признала словами апостола, что «начальствующий носит меч не напрасно», т. е. что власть имеет положительную миссию в мире (независимо от ее формы).
Правитель
государства да будет беспристрастен во мнениях, дабы мог объяти мнения всех и оные в
государстве своем дозволять, просвещать и наклонять к общему добру: оттого-то истинно
великие государи столь редки».
Но кто причиною, что сия смрадная болезнь во всех
государствах делает столь
великие опустошения, не токмо пожиная много настоящего поколения, но сокращая дни грядущих?
— Так что ж что
государству!
Государство — само по себе, а свои дела — сами по себе. Об своих делах всякий должен радеть: грех
великий у того на душе, который об устройстве своем не печется! Ты знаешь ли, что в Писании-то сказано: имущему прибавится, а у неимущего и последнее отнимется!
Вместо восторгов мы видим полное господство низменных интересов, вместо добровольного стремления к успокоению на лоне
великого, единого
государства — борьбу.
Представительными собраниями издано
великое множество положений, которые до мельчайших подробностей определяют отношения индивидуума к
государству; с другой стороны, учеными издано не меньшее количество трактатов, в которых с последнею убедительностью доказывается, что вне
государства нет ни справедливости, ни обеспеченности, ни цивилизации.
Поместившись в уголке, эти люди не от мира сего толковали о самых скучнейших материях для непосвященного: о пошлинах на привозной из-за границы чугун, о конкуренции заграничных машинных фабрикантов, о той всесильной партии
великих в заводском мире фирм с иностранными фамилиями, которые образовали
государство в
государстве и в силу привилегий, стоявших на стороне иностранных капиталов, давили железной рукой хромавшую на обе ноги русскую промышленность.
Я пишу это и чувствую: у меня горят щеки. Да: проинтегрировать грандиозное вселенское уравнение. Да: разогнать дикую кривую, выпрямить ее по касательной — асимптоте — по прямой. Потому что линия Единого
Государства — это прямая.
Великая, божественная, точная, мудрая прямая — мудрейшая из линий…
А забравши под Российское
государство великое множество городов и взявши без числа пленных, возвращается солдат домой, простреленный, иногда без руки, иногда без ноги, но с орденом на груди святого великомученика Георгия.
Воротились мы в домы и долго ждали, не передумает ли царь, не вернется ли? Проходит неделя, получает высокопреосвященный грамоту; пишет государь, что я-де от
великой жалости сердца, не хотя ваших изменных дел терпеть, оставляю мои
государства и еду-де куда бог укажет путь мне! Как пронеслася эта весть, зачался вопль на Москве: «Бросил нас батюшка-царь! Кто теперь будет над нами государить!»
— Все, отец, случай, и во всем, что сего
государства касается, окроме Божией воли, мне доселе видятся только одни случайности. Прихлопнули бы твои раскольники Петрушу-воителя, так и сидели бы мы на своей хваленой земле до сих пор не
государством великим, а вроде каких-нибудь толстогубых турецких болгар, да у самих бы этих поляков руки целовали. За одно нам хвала — что много нас: не скоро поедим друг друга; вот этот случай нам хорошая заручка.
Уже давно
великий гений ответил вам словами, вошедшими в пословицу: «Откиньте справедливость, и что такое
государство, как не большое сборище разбойников?
Еще при жизни Бибикова государственная коллегия, видя важность возмущения, вызывала Суворова, который в то время находился под стенами Силистрии; но граф Румянцов не пустил его, дабы не подать Европе слишком
великого понятия о внутренних беспокойствах
государства.
В настоящий момент, когда разговор коснулся
государства, генерал более всего боялся, чтобы речь как-нибудь не зашла о Петре
Великом, — пункт, на котором Татьяна Васильевна была почти помешана и обыкновенно во всеуслышание объявляла, что она с детских лет все, что писалось о Петре
Великом, обыкновенно закалывала булавкою и не читала! «Поэтому вы не знаете деяний Петра?» — осмеливались ей замечать некоторые.
В числе молодых людей, отправленных Петром
Великим в чужие края для приобретения сведений, необходимых
государству преобразованному, находился его крестник, арап Ибрагим.
В «Записках» же он отвечает: «что он в воле
великого князя, старейшего своего брата, и повеление его исполнит охотно, что он согласен с мнением Изяслава, понеже мир для сохранения пользы всего
государства лучше на сей случай, нежели война».
Государыня заметила, что не под монархическим правлением угнетаются высокие, благородные движенья души, не там презираются и преследуются творенья ума, поэзии и художеств; что, напротив, одни монархи бывали их покровителями; что Шекспиры, Мольеры процветали под их великодушной защитой, между тем как Дант не мог найти угла в своей республиканской родине; что истинные гении возникают во время блеска и могущества государей и
государств, а не во время безобразных политических явлений и терроризмов республиканских, которые доселе не подарили миру ни одного поэта; что нужно отличать поэтов-художников, ибо один только мир и прекрасную тишину низводят они в душу, а не волненье и ропот; что ученые, поэты и все производители искусств суть перлы и бриллианты в императорской короне: ими красуется и получает еще больший блеск эпоха
великого государя.
Не те одни были неутешны, которые наслаждались лицезрением
Великой, внимали пленительным словам Премудрой, окружали трон Ее; нет, вся Россия проливала горестные слезы, ибо Она не для любимцев, а для России царствовала; не только некоторым, но всем благотворила — и слезы чувствительных сердец текли Ей в жертву с равным жаром в столицах и в самых отдаленных пределах
государства.
Какое воображение без сладкого душевного чувства может представить себе Монархиню, Которая, одною рукою подписывая судьбу
государств, другою ласкает цветущие Отрасли Императорского Дома, и Которая, прерывая нить
великих политических мыслей, оставляя на минуту заботы правления, отдыхает сердцем в семейственных радостях и, так сказать, дополняет ими счастие добродетельной Монархини?
Не только благо нашего отечества, но и благо целого мира утверждено победами Екатерины. Давно ли еще знамя лжепророка грозило стенам Венским? Новый Магомет II мог быть новым истребителем
государств Европейских: сколь же бедственны успехи Оттоманского оружия для человечества и просвещения? Теперь варвары уже не опасны для Европы; теперь слабый Паша Виддина презирает могущество Порты!.. И сия безопасность есть дело
Великой Екатерины, Которая потрясла и разрушила сей колосс ужасный.
В Ее царствование Российская Академия Наук еще более приобрела знаменитых Членов и сделалась несравненно полезнее для отечества, во-первых, «Ежемесячными сочинениями», которые, будучи магазином исторических и других любопытных сведений, распространяли их в
государстве; во-вторых, путешествиями ее Профессоров по всем обширным странам России — намерение
великое, достойное Екатерины!
Повелев собраться Государственным Чинам или Депутатам из всех судилищ, из всех частей Империи, чтобы они предложили свои мысли о полезных уставах для
государства,
Великая говорит: «Наше первое желание есть видеть народ Российский столь счастливым и довольным, сколь далеко человеческое счастие и довольствие может на сей земле простираться.
Сенат, учрежденный Петром
Великим для управления
государством...
Великий, грозный и пресветлый царь!
Твой друг и брат, Аббас, владыка перский,
Здоровает тебе на
государствеИ братский шлет поклон. Ты держишь Русь
Единою могучею рукой —
Простри, о царь, с любовию другую
На моего владыку и прими
От шах-Аббаса, в знак его приязни,
Сей кованный из золота престол,
В каменьях самоцветных и в алмазах.
Наследье древних шахов — изо всех
Ценнейшее Аббасовых сокровищ!
Красавина. А что такое сваха? Сваха —
великое слово! Не у всякого хватит ума, как его понимать! Если рассудить хорошенько, так нас бы надобно всякими разными чинами жаловать, вот что я тебе скажу. Нами только и государство-то держится, без нас никакое
государство стоять не может. Вот оно какое слово — сваха. Не будь нас, ну и конец, и род человеческий прекратится.
Олег, следуя за течением Днепра, возлюбил красные берега его и в благословенной стране Киевской основал столицу своего обширного
государства; но
Великий Новгород был всегда десницею князей
великих, когда они славили делами имя русское. Олег под щитом новогородцев прибил щит свой к вратам цареградским. Святослав с дружиною новогородскою рассеял, как прах, воинство Цимисхия, и внук Ольгин вашими предками был прозван Владетелем мира.
По всему вышесказанному не имеем ли мы право считать Россию зерном кристаллизации, тем центром, к которому тяготеет стремящийся к единству славянский мир, и это тем более, что Россия покуда единственная часть
великого племени, сложившаяся в сильное и независимое
государство?
Не ужасайся их пения дикого!
С Волхова, с матушки Волги, с Оки,
С разных концов
государства великого —
Это всё братья твои — мужики!
Шли мы через
великую степь Китайским
государством сорок и четыре дня сряду.
Любовь Афродиты небесной — «сама небесная, она очень ценна и для
государства, и для отдельного человека, поскольку требует от любящего и от любимого
великой заботы о нравственном совершенстве.
История свершится не тем, что падут
великие державы и будет основано одно мировое
государство с демократией, цивилизацией и социализмом, — все это, само по себе взятое, есть тлен и имеет значение лишь по связи с тем, что совершается в недрах мира между человеком и Богом.
Когда, по воле Екатерины II, Станислав Понятовский вступил на древний престол Пястов, враждебная нам в Польше и поддерживаемая Францией партия, во главе которой стоял коронный
великий гетман граф Браницкий, обратилась с просьбой о помощи к Версальскому кабинету. Герцог Шуазель, первый министр Людовика XV, заботясь о восстановлении прежнего влияния Франции на дела северных
государств, рад был такому обстоятельству и не замедлил им воспользоваться.
И чем более
государство стремится быть
великим царством, чем более побеждает империалистическая воля, тем более
государство становится бесчеловечным, тем более отрицаются права человека, тем более торжествует демониакальная одержимость.
Правда анархизма против неправды
государства заключается в том, что
государство не должно ставить себе «
великих» целей и жертвовать человеком и народом во имя этих якобы
великих целей.